— Да. — односложно ответил я, приходя в себя.
— Лёш, я всё прекрасно понимаю, мы уже об этом разговаривали с Лесей. Вот закончу её портрет, там видно будет. Она мне сама сказала, что будет не против, если я его где-нибудь выставлю…
— Да, деда. Помимо того, что картины сами по себе очень хорошие, так этот Хмельницкий ещё и рассказывает про них замечательно! — попытался я его убедить.
Прохор, стоящий напротив меня, просто разрывался от энергии, переполняющей его. Слава тебе Богу, что у моего воспитателя хватало мастерства сдерживать эту свою силу. В конце концов, он просто сбросил её излишки в землю, от чего она зашипела и обуглилась.
— Прохор, я в кроссовках, и они довольно-таки чистые!
— Хорошо. — кивнул Прохор, продолжая меня поддерживать.