— Ну вы и хитрюги! — сказала Шереметьева подружкам, когда они направлялись на стоянку. — А меня, значит, предупреждать не надо?
— Шереметьева, ты злюка! — не осталась в стороне и Инга.
— Всё равно! Это не честно! Да ведь, Александр? — я повернулся к школьному другу, который автоматически кивнул, впав в очередной ступор при виде Великой княжны.
— А когда ты работы Хмельницкого на выставке смотрел, удовольствие получал?
Когда я уселся в своё любимое кресло, мой воспитатель остался стоять напротив, пристально меня разглядывая.
Он протянул ко мне руку в перчатке, но его пальцы остановились сантиметрах в десяти от моей груди.