Когда Прохор ушёл, я заскочил в квартиру за карточкой и телефоном, закрыл дверь, и спустился в ресторан. Риелтор не обманула, интерьер был стилизован под старину — самовары, пучки трав, подвешенные на грубых нитках, туески, горшки разных размеров, прихваты, чучела медведей и кабанов, нарочито грубо сколоченные столы и стулья, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся прочными и очень удобными. Заняв один из столов, я дождался официанта, одетого в вышитую косоворотку, штаны и короткие сапоги.
Вернувшись в дом, дед, первым делом, направился на кухню и выпил литр отвара из крыжовника. Потом мы пошли в одну из гостиных, где попытались смотреть телевизор, но деду не сиделось на месте. Пришлось возвращаться обратно на улицу и гулять. Прохор и я с улыбками наблюдали за Главой Рода, который превратился в сгусток энергии. Чуть успокоился он только ближе к полуночи, когда мы десятый раз обходили дом по аллее.
— Вот и чудно! А теперь слушай дальше, Ванюша! К Лёшке не вздумай приближаться даже на пушечный выстрел! И этих своих двоих предупреди. Как понял, приём?
Вслед за ним напряглись и другие члены группы.
— Третий, ты чего там так долго возишься? — с этими словами из-за угла вышел брат-близнец «Третьего».