Эраст Петрович, слушавший с болезненной гримасой, хотел было напомнить обличительнице, что и сама она вчера не пренебрегла долгоруковскими блинами, но не стал, потому что это было мелко и еще потому что в главном она была права.
– Верю вам на слово. Так что же за способ? Вы были раздеты и безоружны, как и я. Направо, куда вы побежали, находился парадный вход, но достичь его вы не успели бы – террористы понаделали бы в вашей спине д-дырок.
Инженер вздрогнул, как от удара. На его желтоватом, с отечными мешками лице возникло выражение тоскливой обреченности.
Мадемуазель Литвинова смутилась, но лишь на миг, не долее.
– Я на это внимания не обращаю, потому что служу России и совесть моя чиста. А предубеждение против чинов Жандармского корпуса рассеется, когда все поймут, как много мы делаем для зашиты государства и жертв насилия. Вы ведь знаете, что эмблема, назначенная Корпусу императором Николаем Павловичем – белый платок для утирания слез несчастных и страждущих.
Город закупорен жандармами. Вам нельзя показываться на вокзалах и заставах. Блокадой города командует полковник Сверчинский. Сегодня ночью он будет находиться на Николаевском вокзале в комнате дежурного смотрителя. Попробуйте этим воспользоваться – нанесите отвлекающий удар.