Постучав, Фандорин вошел в кабинет начальника Охранного отделения.
Вот чем надо заняться по возвращении в Питер: составить список всех, кто имел доступ в места, куда были подброшены записки. Если исключить тех, кто мог попасть во все четыре места, перечень получится коротким. Кроме членов группы всего несколько человек. Присмотреться к каждому. Определить, кто и вызвать на откровенный разговор. Наедине, предоставив гарантии конфиденциальности.
– Есть. И даже с телефоном. Присяжного поверенного Зимина. Сам он сейчас на процессе в Варшаве, а сын – из нашего боевого отряда, Арсений Зимин. Надежный.
В саквояже лежало только самое необходимое: фальшивые документы, белье, запасной револьвер.
– Ябедничать начальству ходили, м-мадемуазель Литвинова? – со всей доступной ему ядовитостью осведомился Фандорин.
На блины к генерал-губернатору мужчины пришли хоть и без орденов, но в черных фраках и белых галстуках; дамы – в платьях полуофициальной бело-серой гаммы. На этом гравюрном фоне наряд Эсфири пламенел, как алая роза на несвежем мартовском снегу. Фандорину пришло в голову и еще одно сравнение: птица фламинго, по ошибке залетевшая в курятник.