— Ты, Юсупова, в своём репертуаре. — прокомментировала Шереметьева жалобы Долгорукой на подружку. — Хотя… — усмехнулась она. — Может так и надо было сделать, чтоб нашего Лёшеньку от соблазнов отгородить.
— Значит, никакой тренировки не будет! — улыбался я.
— Мы больше не будем, госпожа! — нестройно откликнулись все трое.
— Что, если я над ним шутить вздумал, он мне уши оторвёт. Ещё и курвой назвал…
— Одевайте! — кинул он на стол четыре балаклавы. — Нечего рожи светить. — мы послушно выполнили команду. — Отчёт! — бросил он Смолову.
— Я вижу, что до тебя начало доходить, твоё сиятельство? — хмуро глядя на меня, поинтересовался Прохор.