– Все или почти все. А все или почти все революционеры – люди благородные и героические, – отрезала Эсфирь и саркастически спросила. – Тебя это обстоятельство ни на какую мысль не наводит?
Первое – неясность с Рахметом. Что, если арестован? Как поведет себя на допросе – угадать трудно. Непредсказуем.
На конверте печатными буквами: “Г-ну Грину. Срочно”.
Когда схватился рукой за перила, от стены брызнуло каменной крошкой. Фандорин коротко оглянулся, увидел, что за ним побежали трое, и рванулся вверх – успел заметить, что внизу решетка.
Ныне Государь Император признал за благо еще более возвысить значение Москвы как национального палладиума, назначив в ней Своим представителем никого иного, как Августейшего Брата Своего.
Статский советник скинул одежду и положил ее на диван, как бы случайно пристроив сверху оба револьвера и стилет.