Застава в горах – единственная надежда селян на защиту. Но у самих пограничников возможности, к сожалению, невелики – всего-то порядком раздолбанный «Додж и три четверти» и трофейный немецкий мотоцикл с коляской, тоже отнюдь не первой молодости. Да еще телега, запряженная отнюдь не выдающейся в плане скорости кобылой.
– Судя по вашим рассуждениям, товарищ старший лейтенант, советская власть должна опираться на довольно жесткую диктатуру на освобожденных от немецко-фашистских захватчиков западных территориях УССР. Не могли бы вы пояснить более развернуто свою точку зрения.
Уцелевших бандеровцев осталось совсем немного, большей половине из них требовался не фельдшер, а психиатр – они просто тронулись разумом от внезапной, яростной и безжалостной атаки войск НКВД. А тем временем по горным дорогам прибыли бронированные «Студебекеры» с крупнокалиберными пулеметами. Особого сопротивления наземные маневренные группы не встретили, если не считать пары слабеньких засад.
– Началось! Всем вперед, выдвигаемся к опушке леса. Огня не открывать, – скомандовал капитан Ракитин в гарнитуру связи.
Его увидели, и разноголосый вой бандеровцев утих.
Трое абсолютно «обезбашенных» оперативников НКВД продолжали стрелять, выкашивая бандеровскую бандитскую нечисть. В трофейном пулемете Виктора уже давно закончились патроны. Он отбросил бесполезную теперь железяку и бил короткими очередями из немецкого автомата MP‑40. Перебежка – очередь в три-четыре патрона, кувырок за толстый ствол дерева, и снова палец давит на спуск. Бандеровцы валятся, как снопы под серпом.