– Нічого, цей хліб пойдет на правое дело боротьбы за Вільну Україну…
– Та це воны з глузду з’їхалы! С ума посходили! – охотно пояснил Ракитин. – Сейчас украинское националистическое движение переживает не самые лучшие времена. Некогда единая организация ОУН-УПА раскололась на бандеровское и мельниковское движение. Между ними происходит еще более лютая вражда, чем даже по отношению к советской власти. Да и сама лесная жизнь без нормальных продуктов и гигиены превращает и так не слишком образованных, а порой и вовсе неграмотных бандеровцев в настоящих животных. Ненависть и агрессия зачастую выплескиваются не на врага, которым, без сомнения, является советская власть, а на тех, кто находится ближе всего.
Но вот шум моторов притих, и вскоре показались два серовато-белых купола парашютов. Десантники снижались на лес. Раздался треск веток, и один из «гостей» завис в паре метров над землей, зацепившись куполом за ветви деревьев. Второй благополучно приземлился на поляне. С приглушенными ругательствами сняли парашютиста с дерева, купола свернули и бросили в огонь костров.
Виктор Ракитин подобрался ближе и разрядил один за другим оба ствола похожего на обрез гранатомета. В замкнутом пространстве схрона выстрелы раздались оглушительным громом, заглушив крики раненых и умирающих. Усиленные заряды картечи выкосили все внутри. Оба спецназовца НКВД ворвались внутрь основной комнаты подземного убежища и сразу разошлись в стороны. Виктор перебросил за спину ружье-гранатомет и ударил короткими очередями из пистолета-пулемета Судаева с глушителем. Рядом раздались тихие хлопки выстрелов напарника.
Кстати, профессор Обручев был несказанно рад, что научные разработки в области ночного видения, над которыми он всю жизнь трудился, нашли свое применение в Рабоче-крестьянской Красной Армии.
Между тем из подъехавших грузовиков сыпанули солдаты в ладных полушубках, все с автоматами «ППШ». Разбившись на небольшие, по четыре-пять человек, группы, стали прочесывать село. Как считал Ракитин, уже совершенно бессмысленно. Если в Милятине еще и оставались бандеровцы, то они уже давно растворились в лесу, воспользовавшись суматохой. Как пели сами украинские националисты: «Батько наш зелений ліс, ніч наша мати».