Когда он уходил на рассвете, Ванда крепко спала, по-детски приоткрыв рот.
– Что?! – вскричал Фандорин. – Это с двадцать четвертого на двадцать пятое?! И прямо ночью?
Корреспонденты бросились за героем в вестибюль, надеясь хоть чем-то поживиться – задать вопросец, усмотреть какую-нибудь детальку. Ахимас же повел себя иначе. Он неспешно приблизился к камердинеру и уважительно покашлял, как бы объявляя о своем присутствии. Однако с расспросами не лез, ждал, пока обратят внимание.
Коллежский асессор извиняющимся жестом развел руки.
Больно не было. Совсем. А вот тело слушаться перестало.
– Купец? – удивилась зеленоглазая. – Не похожи. Скорей моряк. Или разбойник.