Цитата #28 из книги «Смерть Ахиллеса»

Фандорин смотрел на плаксиво скривившуюся смазливую мордочку и только диву давался. Человеческая натура не уставала поражать Эраста Петровича своей непредсказуемостью. Кто бы мог подумать, что разбойничий самодержец, гроза московской полиции, так расклеится от пары пощечин. Для эксперимента Фандорин чуть покачал нунтякой, и Миша сразу прекратил нытье – зачарованно уставился на мерно покачивающуюся окровавленную деревяшку, втянул голову в плечи и задрожал. Надо же – сработало. Крайняя жестокость – оборотная сторона трусости, философски подумал Эраст Петрович. Что, в сущности, неудивительно, ибо это две наихудшие черты, какие только бывают у сынов человеческих.

Просмотров: 8

– Чушь! – воскликнул Эраст Петрович, но под ложечкой противно засосало. Куда подавалась полиция? Где Караченцев?

Просмотров: 3

Присяжные совещались четыре с половиной часа. Семь из двенадцати сказали «невиновен» и потребовали от суда освободить Пьера Фехтеля за недостаточностью доказательств.

Просмотров: 4

Фандорин сочувственно посмотрел на Масу, который, раздувая ноздри, блаженно принюхивался к аромату из кулька. Беднягу ждало тяжкое испытание.

Просмотров: 2

Слава Богу, у нас до такого еще не дошли и вряд ли когда-нибудь дойдут, с удовлетворением подумал коллежский асессор. Все-таки государь император это вам не какой-то там президент.

Просмотров: 3