— Я могу ошибиться, учитель, — произнес Аринэль, заглянув в ведро. — Но теперь вы уплотнили воду?
Мама Саятана кивнула на жен маркграфа. На лицах тех промелькнуло лукавое веселье.
В голосе женщины неподдельная тревога и участие. Кстати, вчера Аринэль слышал, как мама Саятана строго так выговаривала эльфийке, что она только будет мешаться со своими порывами.
«Стонет, значит живой» — вспомнились слова.
— Всем доброго утра! — а Аринэль поздоровался громко и весело.
Артем дернул щекой. И по привычке просто отбросил тревожащие мысли. В смысле, оставил на потом то, из чего нельзя сделать какие-то выводы в данных условиях. Защитная реакция у него была отработана, иначе бы эти три года он не выдержал.