– Не извольте б-беспокоиться, ваше превосходительство. У меня с собой целая гримерная. Не опознает.
Как можно было притащить в этот зверинец своего старого учителя! Добрейший Ксаверий Феофилактович поверил своему молодому другу, обрадовался, что еще может послужить на пользу отечества, а вон как все вышло. И не судьба виновата, не злой рок, а неосторожность и некомпетентность того, кому отставной пристав доверял, как самому себе. Ждали, ждали хитровские шакалы Фандорина. Точнее, того, кто придет с «китаезой». На верную казнь вел близких людей бездарный сыщик Фандорин. А ведь предупреждал Грушин, что у Миши Маленького вся полиция куплена. Проболтался кому-то из своих людей несимпатичный Хуртинский, а тот послал весточку на Хитровку. Куда как просто. Потом, конечно, выяснится, что у них там в секретном отделении за иуда такой, но ведь Масу с Грушиным не вернешь. Непростительная оплошность! Нет, не оплошность, преступление.
Чиновник пожал плечами, уткнулся носом в конторскую книгу, зашелестел страницами.
– Куда? – приподнялся навстречу оборванцу дежурный адъютант.
В половине пятого осмотр пришлось прекратить. Явился гример с помощниками – готовить Ахиллеса к последней поездке на колеснице.
В пять минут десятого, когда «шато-икем» не только доставили, но уже и откупорили, двери ресторации распахнулись, словно под напором волшебного ветра, и на пороге появилась Ванда. Она картинно застыла, подавшись вперед всем своим гибким телом. Лицо раскраснелось, огромные глаза сияли полуночными звездами. Весь зал обернулся на звук, да так и замер, околдованный чудесным зрелищем. Славный генерал и вовсе будто окоченел, не донеся до рта вилку с маринованным рыжиком.