Под глазами женщины залегли тени. Ее губы были плотно сжаты, глаза смотрели зло. Черты лица обострились.
Парни вышли из помывочной. Аринэль проводил их взглядом и еле заметно улыбнулся. Миры разные, а солдатские, в этом случае, рыцарские истории не отличаются.
Воины уже практически не отходили от края и махали топорами с такой частотой, словно гвозди заколачивали. Анты полезли густо. Лучники ссадили трех вражин, что пытались залезть на башню со стрелометом. И контролировали, чтобы бойцов не захлестнуло врагами. Аринэль тоже помогал «своему» защитнику, следя, чтобы парня с боков не ударили.
— Да сказал, не волнуйся, — успокоил ее парень. — Он ответил, что это последствия травмы.
По слегка холмистой равнине, покрытой невысокой, зелено-коричневой жесткой травой, двигались четверо всадников. От палящего солнца их скрывали некогда белые, а теперь серые пыльные накидки с капюшонами. Под ними у всадников имелась легкая кожаная броня, выглядывали рукояти мечей, справа у седла у каждого был приторочен самострел с железными дугами. Воины не мчались во весь опор, но и не шагом ехали, а двигались экономной рысью, которую орские лошади могли поддерживать пару суток.
Аринэль дотянулся до Дары, которая была ближе и сидела на коленях. Точнее, до одного места между ее ног. Ага! Кто-то вздрогнул! Парень нащупал кнопочку клитора. Дара задышала чаще и ноги раздвинула пошире, чтобы руке было удобнее. Аринэль ощутил, что его буквально понесло. Он словно поплыл по волнам, так хорошо сделалось от чего-то. Даже в глазах на мгновение потемнело…