— Ты вчера уснул прямо в заклинательной комнате, — пояснила Саманта. — И просыпаться не хотел. Вот тебя на кровать и перенесли.
— Да, дела, — покивал Трелон. — Ладно, пойдем, смягчим память. Эльси, корзинку-то принесли? Что-то я не заметил.
Мир вокруг плывет, словно смотришь на него через мокрое стекло. Вокруг пятна лиц.
Войдя в трапезную, Аринэль обратил внимание на какое-то красное лицо Кристы. И отец как-то сосредоточенно жевал. Мама Саятана улыбалась втихаря, мама Мара сидела с суровым лицом. Мама Каяра в открытую скалилась. А где, кстати…
Невольно ее взгляд опять упал на пустой рукав. И Мара глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Нельзя показывать слабость. Даже в такой ситуации. Потом, в спальне, она отпустит себя. Стиснет в объятиях этого дурака, который и сейчас все такой же, как и в молодости. Прошедшие года научили его тому, что нужно думать не только о себе, но и о семье. Именно из-за этого он все же оглядывается… иногда. Вспоминает, что он нужен. Им.
— В этом и есть отличие аристократа от простолюдина, Ари, — подала голос мама Саятана. — Воспитание. Тебе вот придет в голову, например, пострелять вон по тем курицам?