— Бросаться ли мне на помощь тому, кого преследуют, если преследуют за дело и человек заслужил кару? К примеру, он насильник, сбегающий с места преступления, и за ним гонятся родственники жертвы? Стоит ли лезть, спасать кого-то, не зная предыстории вопроса?
— Меня зовут Алев Романи, студент четвертого курса, факультет философии. Сегодня я буду экскурсоводом вашей группы…
Борьба со своими желаниями длилась не долго. Подавив этот порыв и закопав поглубже желания, разлогинился, стер следы своего пребывания и оставил компьютер в том виде, в котором он был до моего прихода. Затем переставил стул, поправил клавиатуру с мышкой и, забрав свои записи, скользнул в Излом.
Если оценивать сказанное мистером Редтлиффом с учетом этой детали, то пазл сходится, все кусочки занимают свое место. Даже добавляется одна новая краска. Он явно попытался сгладить наше впечатление от удара Майи. Это укладывается в теорию, что телохранители герцога, как структура, играют на стороне рейгов. Возможно, это временно, но в данный момент — точно.
— Твой меч. — Киваю в сторону худощавого.
Завожу будильник на половину седьмого и валюсь в кровать прямо в одежде.