Закрыв за собой дверь, он прислонился к стене и закрыл глаза. Как бы ему не хотелось, но это следует сделать.
Вернувшись домой, сжал в руке набор карандашей и вышел в Излом. Коробка пропала из материального мира вместе со мной. А когда вышел обратно в реальность, точно так же появилась в моей руке. То есть получается, вот сейчас эти гребанные карандаши однозначно принадлежат мне? И в чем отличие с ночным случаем? Я точно так же оставил деньги на кассе. Точно так же мне не был пробит чек. В чем чертово отличие?! То, что продавец видел покупку? И все? Наличие свидетеля приобретения делает покупку «сертифицированной» для Излома? Нет, это чушь, тогда как быть с купленным в автоматах?
Один скелет не успевает затормозить, или его кто-то подтолкнул в спину, но он вылетает с причала, падая в море. Едва его голова скрывается под волнами, как с резкой вспышкой огонь в глазницах гаснет, и он как кирпич идет ко дну, не шевелясь и даже не дергаясь.
— Юки. — Киваю в ответ. — Её зовут Юки. И да, конечно, можешь поздоровайся с ней.
Приняв душ, переоделся и, прихватив карандаши с чистыми листами, отправился на прогулку. Да, у меня по-прежнему не получается рисовать и придумать вменяемую раскадровку, но сам процесс странным образом переключает голову. Вытесняет иные мысли, после чего на старые проблемы могу взглянуть немного иначе.
Вот это поворот! Вещей его тоже нет. Только листок бумажки на левой кровати.