– Еще бы не назначено! Я же вот и говорю, что д-дожидаюсь. – Голубые глаза молодого человека выражали крайнюю озабоченность. – Однако полиция мне ни к чему. Мне рекомендовали мадемуазель Ванду как приличную барышню, а тут п-полиция! Хорошо еще, что я в сюртуке, а не в мундире.
Все трое – Фандорин, японец и связанный трактирщик – вышли на улицу. Ахимас наблюдал за ними через пыльное оконце. Сыщик, не выпуская портфеля, отправился искать извозчика, японец остался сторожить арестанта. Трактирщик попробовал было брыкаться, но коротышка злобно зашипел и одним движением сбил дюжего татарина с ног.
– Очень. Тот самый, кто обманом выманил у тебя портфель.
Локтями вышиб раму, вылетел в вихре стеклянных осколков, перевернулся в воздухе и благополучно приземлился на корточки. Даже не порезался.
Эраст Петрович выжидательно посмотрел на портье, и тот деликатно удалился в самый дальний угол вестибюля.
Потрясенный этой невероятной сценой Эраст Петрович изо всех сил делал вид, что ничего особенного не происходит, и с повышенным интересом смотрел в окошко. Тут как раз подъехали к дому княгини Белосельской-Белозерской, где остановились герцог Лихтенбургский и его супруга, урожденная Зинаида Дмитриевна Соболева, получившая в морганатическом браке титул графини Мирабо.