– А как же, чуть в Москву пожалуют, так первым делом к нам-с. – Малиновый уже подхватил два чемодана и деловито прикрикнул на японца. – Ходя-ходя, твоя за мной носи!
– Вызови-ка, б-братец, дежурного офицера, – немного заикаясь, сказал ряженый. – Пусть оформит арестованного. А там, – он мрачно показал на коляску, в которой остался какой-то большущий куль. – Там наш убитый. Его пусть пока отнесут на ледник. Грушин это, отставной пристав следственной части.
От этой фразы у Ахимаса почему-то на миг ежа лось сердце. Возникло некое смутное, ускользающее воспоминание из тех, что французы называют deja vu. Он чуть нахмурился. Глупости какие, уж Ахимаса Вельде женскими хитростями на крючок не подцепить.
– Насколько я помню дуэльный артикул, – сухо произнес Фандорин, – условия поединка определяет тот, кого вызвали. Я, так и быть, сыграю с вами в эту глупую игру, но позже, когда закончу расследование. Можете присылать секундантов, я остановился в 20-ом нумере. До свиданья, господа.
Инвалид распрямился и оказался на полголовы выше отставного сыщика.
Одет нападавший был по-русски: косоворотка, суконный жилет, плисовые штаны, смазные сапоги. На земле валялся топор с необычно короткой рукоятью.