– Ох, какой герой, истинный Ахиллес, – пробормотал управляющий, на французский манер рокоча буквой "р".
Ахимас еще раз повторил имя любовницы Соболева и разъединился.
– Не советовал бы, – сказал ему в спину Фандорин.
Перебрав несколько париков, выбрал темно-русый, скобкой, с ровным пробором посередине. Опустил свои подкрученные черные усики, поверх приклеил пышные, посветлее, к подбородку прицепил густую бороду веником. Покрасил в соответствующий цвет брови. Подвигал ими туда сюда, надул губы, пригасил блеск в глазах, помял румяные щеки, развалился на стуле и вдруг, словно по мановению волшебной палочки, превратился в хамоватого охотнорядского купчика.
– Я тебе разрежу, – погрозил коллежский асессор. – Дай-ка бублик, я страшно голоден. Перекусим и за работу.
Ахимас минуту постоял над ней, чувствуя диковинное шевеление в левой части груди. Потом тихо вышел.