Из церкви Лианон вышла со смешанным чувством облегчения и стыда. Она продала Кира, но он первый предал ее. Ради собственных амбиций. Она же пошла на такой шаг, чтобы спастись. Но все равно на языке этот поступок неимоверно горчил.
— Вы ведь его преследуете, как назойливый кавалер даму, так будьте мужчиной до самого конца.
Дверь распахнулась, грубо, без почтительности к чужому имуществу. Вошедший Кир прищурился, пытаясь привыкнуть к атмосфере лавки, и скривился — он ненавидел все, что напоминало ему о Нэй-Оксли.
— Как знаешь, — пожата плечами Лиа и коснулась рукава девчонки. — Но вот тут и тут у тебя очень неаккуратные стежки. Платье новое, красивое, тебе будет очень к лицу. Так зачем его портить?
— Но все пропадет! — с отчаянием произнесла Амина. — Мы заплатили рабочим за материалы, за работу — они все привезли и ушли! Расторгли договор!
— Я понял. — Старик поскреб подбородок. — Поживем — увидим. Иди спать, девочка. Завтра тяжелый день.