Профессор Свитчайлд судорожно сглотнул и снял очки.
– С большим интересом послушаю. Давно собираюсь с вами потолковать, мадам.
В эту минуту торжества Гош мог себе позволить великодушие. Он снисходительно кивнул Фандорину. Тот молча наклонил голову. Все-таки противные они, аристократы, со своими цирлихами-манирлихами – на тонну гонора, а человеческого слова от них не услышишь.
Однако я чрезмерно расфилософствовался. Пора перейти к Фандорину-сан и проявленной им ясности ума. Опишу произошедшее по порядку.
Ага, вот оно! Дверь приоткрылась, и в проеме появилась костлявая физиономия инспектора. Он поманил Гоша пальцем, но тот уже и сам, кряхтя, выбирался из кресла.
Но, видно, все-таки уснул, потому что рывком сел на кровати, не понимая, что происходит. Сердце стучало сухо, зычно, на всю каюту.