Когда до меня дошло, было поздно – я прибежал к месту происшествия последним, даже отстал от Стамп-сан.
Больного увезли в госпиталь, а «Левиафан» надолго застрял у причала.
Пусть мсье Аоно объяснит, зачем ему, врачу, представителю уважаемой и престижной профессии, понадобилось прикидываться офицером? Зачем эта ложь?
Впустил он ее, уже одетый в сюртук, с безупречно повязанным галстуком. Жестом пригласил садиться.
Должен признаться Вам, моя нежно обожаемая Эмили, что меня мутит от вида беременных женщин. Они отвратительны! Эта бессмысленно-животная улыбка, эта мерзкая мина постоянного прислушивания к собственной утробе! Я стараюсь держаться от мадам Клебер подальше. Поклянитесь мне, дорогая, что у нас никогда не будет детей. Толстый буржуа тысячу раз прав! Зачем нужны дети? Ведь мы и так безмерно счастливы. Надо только переждать эту вынужденную разлуку.
Не вышло. Пришлось долго отбиваться от дотошных вопросов о банке, в котором служит муж.