– И это был самый обычный Коран? – спросил Фандорин.
– А вот про негритенка послушайте. Тут и летальный исход присутствует. Дело недавнее, позапрошлого года. – Сыщик проглядел несколько скрепленных вместе листков, видимо, освежая историю в памяти. Ухмыльнулся. – В некотором роде шедевр. В моей папочке много чего есть, дамы и господа. – Он любовно похлопал короткопалой плебейской лапой по черному коленкору. – Папаша Гош собирался в дорогу сновательно, ни одной бумажечки, которая могла бы пригодиться, не забыл. Конфуз, о котором я вам сейчас, поведаю, до газет не дошел, у меня тут полицейская сводка. Значит, так. В одном немецком княжестве, (в каком именно, не скажу, потому что материя деликатная) ждали прибавления в августейшем семействе. Роды были трудными. Принимал их лейб-медик, почтенный доктор Фогель. Наконец спальня огласилась писком. Когда великая герцогиня, от страданий на несколько минут лишившаяся чувств, открыла глаза и слабым голосом попросила: «Ах, герр профессор, покажите мне моего малютку», доктор Фогель с крайне смущенным видом подал ее высочеству очаровательного крикуна светло-кофейного цвета. Великая герцогиня снова лишилась чувств, а доктор выглянул за дверь и опасливо поманил пальцем великого герцога, что было вопиющим нарушением придворного этикета.
– П-превосходно. Остается пять пунктов: скрывал, что врач; нет эмблемы; нет скальпеля; пытался сбежать; не дает объяснений.
– Вы подозреваете женщину, это же очевидно! – нервно всплеснула руками мисс Стамп. – Иначе к чему носить с собой заметку про какую-то Мари Санфон? Кто такая эта Мари Санфон? Да кто бы она ни была! Какая глупость подозревать женщину! Разве способна женщина на такое зверство?
– Все же, я п-полагаю, эта сумма носит несколько абстрактный характер. Вряд ли кому-нибудь удалось бы сразу продать такое количество г-гигантских драгоценных камней? Это сбило бы цену на рынке.
– Чьи, господина Аоно? – изумилась Кларисса.