Меня он конечно же не узнал. Да и где ему было узнать в темноволосом смуглом парне того ворка — тощего, как Кощей, и с клочками белых волос на голове? На то и был расчет. Все-таки Маоран хорошо поработал над моей реальной внешностью, никакой амулет ее не развеет. Немного снадобья для смуглости кожи, немного — для потемнения волос. И…вот он я, нормальный горожанин, а не какой-то там беглый ворк! Одет неброско, но вполне добротно — меня можно принять и за молодого наемника, и за юношу из купеческой семьи. Потому лекарь говорил со мной хоть и без особого уважения, но все-таки вполне вежливо и предупредительно.
При свете магического фонаря, отмытая и слегка пришедшая в себя Герда как следует рассмотрела своего то ли похитителя, то ли мучителя — она еще не поняла, кто он такой, и что из себя представляет. Высокий, плечистый, худой парень был одет только в полотняные штаны, и Герду поразило то, насколько развиты его вроде бы небольшие, не раздутые, как у силачей на Арене, но жилистые и крепкие мускулы на торсе и на руках. Они играли, переливались, перекатывались тонкими змеями и веревками, и Герда только у одного человека видела такое строение мышц — у ее, Герды, отца. И почему-то такое обстоятельство вдруг расположило к парню, заставило ее расслабиться и поверить ему. Впервые за последние полтора года. А может даже и дольше.
«Хвост» я срисовал сразу, как только переступил порог лавки менялы. Два якобы незаметных типа, нарочито скучающих возле разносчика горячих напитков. Они попивали из глиняных кружек, и усиленно не глядели на меня, нет-нет да невольно скашивая взгляд на мою неуклюжую фигуру.
Я видел, как Аурика, стоя на одном колене парирует удар копья и наносит ответный укол, но эта картина меня не взволновала — эмоции выключились так, будто кто-то нажал тумблер у меня на затылке. Не чувствуя усталости, боли, страха, я кружился в кровавом вихре, и знал, что еще один удар…два…три…десять! И чужой, грязный клинок, выпачканный в земле и нечистотах вонзится мне в сердце, и хуже того — в живот (лучше бы сразу, наповал!), и кончится мое новое приключение — так, в общем-то, особо и не начавшись.
— А я плевала на честность! Ты что, считаешь, твои противники всегда будут честны?! Да ты тогда совершеннейший болван! Держись! Ну-ка?!