Зато с копьем отыгралась. Отдубасила негодяя за все унижения, принятые ей во время кулачного боя. Не умеет Келлан работать копьем — до такой степени, что Аурика трижды подряд выбила оружие у него из рук и крепко потыкала своей палкой в его твердый, как доска живот. Вернее попыталась потыкать — в основном не попала, он умудрился увернуться. А вот надавать ему по спине и по заднице — это прекрасно получилось. Аурика была одним из лучших бойцов на копьях в своем подразделении — заслуга той же злобной Селены.
Теперь мне оставалось их только добить — что я и проделал без всякого удовольствия, но с чувством выполненного долга. А потом метнул кинжал, которым перерезал глотки стражникам — пронзив им подколенную впадину убегающего прочь сообразительного мага. Как оказалось — на нем не было никакого амулета физической защиты, а поставить свою защиту, без всякого амулета он то ли не успел, то ли вообще не умел такого делать. Он ведь лекарь-маг, а не боевой маг-офицер, служащий в армии чем-то вроде противотанковой пушки или огнемета «Шмель».
А если ее не прихватят охотники, то она опять окажется на улице, будет питаться на помойках, или…окажется в борделе. Раз решилась на это со мной, то решится и на бордель. Почему бы и нет? Какая по большому счету разница…
Смерив взглядом количество потенциальных противников, я решил, что не являюсь ни героем, ни крейсером «Варяг», а потому лучшим для меня действием будет самое настоящее позорное бегство. И как можно быстрее. Зарядить арбалет я не успеваю, да и если бы зарядил — что мне даст один, единственный выстрел? Только обозлит толпу этих отмороженных обормотов. А время я потеряю и могу непропорционально результату влипнуть. И я рванул с места как самый настоящий олимпийский спринтер. Этим толстомясым, разожравшимся на дармовщинке халявщикам никогда в жизни меня не догнать! Я ведь бегу от смерти, а они только что сбили дыхалку в боях местного значения.
Около часа я слушал исповедь паскудного менялы. Он рассказал мне все, что знал, и почти все, что я хотел знать. Само собой — все менялы рынка ходили под Шарашем. Время от времени они наводили бойцов Шараша на «жирного клопа», за которого никто не спросит, и тогда наивный клиент исчезал вместе со своим капиталом. Иногда это был очень даже солидный улов, но в основном добыча составлял одну-две золотые монеты, плюс то, что имелось на трупе клиента. Впрочем — разве золотая монета это не достойная добыча? Те же крестьяне прожив всю свою сознательную жизнь ни разу не держали в руках не то что монету из золота — даже и золотое украшение вроде перстня либо цепи. Как, впрочем, и многие из простых горожан. Для обычного человека и статер был очень даже достойной монетой, на которую можно прожить целый год, а то даже и два года — вообще не испытывая голода и жажды. В старом же золотом вонде таких статеров содержалось аж двадцать штук.