Нет, ей больше тридцати — просто хорошо сохранилась. Подошел ближе к прилавку — стали видны и морщинки, расходящиеся от глаз, и вертикальные складки в уголках губ, и самое главное, взгляд — тяжелый, многоопытный, не ожидающий ничего хорошего от такого посетителя, как я. Однако и гнать меня женщина не стала. Чует покупателя, чует выгоду. Ну а мне надо с ней быть поосторожнее. Тело мое не тренированное, в случае чего — не знаю, смогу ли справиться с опытной наемницей. Это не базарных гопников душить, опытный боец стоит десятка таких уличных придурков. Впрочем, возможно я еще рановато кипешуюсь, посмотрим, как сложится разговор.
— Я уполномочен сообщить, что наша организация расторгает с тобой принятое ранее соглашение. Теперь мы будем работать с другим. С другими. (он будто нарочно сделал оговорку) Окончательный расчет произведем через неделю — мы посчитаем, какая сумма на тебе осталась.
Впрочем, пока не схожу к лекарю, так ничего и не узнаю. С этой мыслью я развернулся на 180 градусов и зашагал в обратную сторону. Не прошел и десяти шагов, как увидел тоскующего у обочины сонного извозчика. Пробудил его гражданское сознание, и после десятиминутной торговли взобрался на кожаное сиденье коляски.
Я кивнул, спрятал деньги и стал дожидаться, когда мне принесут заказ. Ждать долго не пришлось — тарелка с кусками мягкого, пахучего хлеба и здоровенная чашка с горячим варевом стояла передо мной уже через пять минут. А еще — глиняная кружка с холодным, практически ледяным содержимым, по запаху — слабенькое пиво. Я бы предпочел что-то вроде сока, или просто чистой холодной воды, но пусть будет пиво. Кто знает, какая здесь вода — еще заразу подцепишь. А мне только дизентерии сейчас и не хватало — до полного так сказать счастья.
— Сделать можешь? — прервал я веселье мага-нарка.