Будучи человеком совершенно не впечатлительным, можно даже сказать лишенным фантазии, Багс по большому счету не боялся смерти. Он знал, что успеет ударить первым, что мало кто может сравниться с ним в боевых искусствах. А вот сегодня Багс все-таки испугался. Одно дело, когда ты стоишь против напуганной жертвы, которая уже знает, что мертва, но никак не хочет принять этот факт, и другое, когда ты вступаешь в бой с человеком, которому уже все равно — и на тебя, и на жизнь. Живому мертвецу, старающемуся продать свою жизнь как можно дороже.
Мне не нужны лишние глаза, хотя я и не особо опасался этих самых глаз. Во всех мирах случайные свидетели в основной своей массе очень не желают влипать в неприятности и контактируя с представителями правоохранительных органов навлекать на свою голову лишние проблемы. Ведь «затаскают»! А могут и криминальные структуры до тебя докопаться. Я прекрасно помню, что происходило в «лихих девяностых». То же самое происходит и здесь, только явно помноженное на три. А может и на десять. Даже в девяностые так легко не грабили и не убивали. Средневековье, что еще тут сказать.
— Послушай, хозяйка…я знаю, что моего статера хватит на все, еще и останется. Кинуть с деньгами ты меня можешь, но потом будешь иметь огромные проблемы. (она снова прищурилась). Давай мы сейчас сделаем наше дело — спокойно, как два разумных человека, и ты получишь прибыль, а я — приличные шмотки, такие, чтобы народ от меня не шарахался. И возможно я буду у тебя постоянным клиентом.
— Ерунда какая-то! Неужели этот бандит такой…бессмертный?! Неужели на него нет управы? А власть? Тот же император, правящие Кланы? Почему они не могут с ним справиться?
Красное свечение полыхало минут пять, не больше. Но за пять минут от дома осталась только половина. От забора — только задняя часть. Поднявшись с земли, грязный, припорошенный известковой пылью и каменной крошкой, я пошел внутрь периметра. Нужно убедиться в том, что искомый объект уже мертв, и что я не напрасно отдал магу бешеные деньги, и поубивал кучу народа.
Так-то я абсолютно равнодушен к этой так сказать прослойке цивилизованного общества, никогда не трясся от ненависти, увидев подобного экземпляра, не требовал их всех расстрелять и всякое такое прочее. В моем окружении их не было, жить они мне не мешали, так какого черта я буду тратить свое время на ненависть к несчастным больным людям со сдвинутой не в тусторону психикой? Да, я считаю их больными. Ибо их жизнь суть ошибка природы, которая никак и ни за что не могла создать существо, которое не могло бы производить себе подобных.