Совсем отуречился в плену, сердито подумала Варя. Мог бы даму на лошадь посадить. Типично мужской нарциссизм. Павлин! Селезень! Только бы перед серой уточкой покрасоваться. И так бог знает на кого похожа, а тут еще изображай Санчо Пансу при Рыцаре Печального Образа.
– Хорош собой, опять же брюнет. Его б в гусарский мундир – и был бы совсем молодец, – решительно вел свою линию Зуров. – Это он сейчас ходит мокрой курицей, а видели б вы Эразма прежним! Пламень! Аравийский ураган!
Тут гусар сделал паузу, выжидательно глядя на барышню красивыми, нахальными глазами. Варя ждала, что последует дальше.
Варя вспомнила, что согласно психологической науке, спрятанные за спиной руки означают скрытность и нежелание говорить правду. Возможно ли? Она подошла к журналисту ближе, пытливо всматриваясь в его лицо и пытаясь обнаружить в знакомых чертах что-то чужое, страшное. Лицо было такое же как всегда, разве что чуть бледнее. На Варю д'Эвре не смотрел.
Царь поморщился, как от зубной боли, а Мизинов сокрушенно покачал головой.
– И сколько их, парламентеров? – удивилась Варя. – Целый состав?