Развернув тонкую кожу, ярл сжал пальцы, встряхнул их, и под его рукой закачалась тонкая цепочка с кулоном. Пятилепестковый цветок странного цвета, вроде бы серебристого, но отливающего голубизной… Изящно вырезанный венчик, тонкий стебелек с парой листиков у основания. На цветке и одном из листиков мерцали две крупные прозрачные капли, граненые и напоенные светом, будто живая роса.
Он шагнул вперед, и толпа качнулась следом. Пахнуло плохо выделанной кожей, редко мытыми телами и страхом. Страхом, так легко перетекающим в ненависть.
Повернувшись, она бросилась бежать по коридору, топая башмаками так, словно вколачивала их в пол. Мелькнуло полосатое платье и скрылось за поворотом. Ло вздохнула, отходя от окна и снова присаживаясь на кровать. Великолепно! Вот она и познакомилась с падчерицей. А судя по характеру девчонки, скоро Ло будет вполне понимать своих сказочных товарок, норовящих избавиться от прелестных сироток то отравленным яблоком, то прогулкой в лес в один конец. Чутье подсказывало, что ей только что объявили войну.
— Мэрли? О, это вы меня простите, — Ло шагнула от очага к столу. — Мой муж северянин, он, должно быть, плохо расслышал. Разумеется, я знаю Дилана. Его кузен Арчибальд женат на сводной сестре моей двоюродной тетки. О боги, высший свет так тесен…
— Я… — она чуть не закашлялась, но перевела дух и продолжила: — Никогда в жизни не встречала Ингольва Рагнарсона. И понятия не имею, что ему может от меня понадобиться. После заключения мира вольфгардцы за смерти на войне не мстят. А других причин для нашей встречи нет.
— Конечно, — просто ответил старый целитель. — Я вот не слышал, чтобы клятву на крови да имени обошел кто-то. А в армии мы ею все повязаны.