Но на балконе никого не было. Только ночная тьма, тишина и холод. Не подходя к краю, Эйнар осмотрелся — точно никого. Хотя темнота в правом углу у перил… чуть темнее, что ли?
— Маркус… — процедила леди, и если чего-то Эйнару не хватало, чтобы окончательно взбеситься, то именно этого.
«Она твоя жена, — угрюмо напомнил внутренний голос. — И вчера была права, между прочим. Ты поклялся перед богами, что никому не дашь ее в обиду. Можешь не любить, капитан, но защищать — изволь».
— Да уйдите вы оба! — рявкнул Лестер, не оборачиваясь. — Мешаете!
Она улыбнулась, вскинув голову, такая же прямая и надменная, как Рагнарсон. Тонкая, беловолосая, но не блеклая, как казалось Эйнару раньше. Сталь не бывает блеклой. Она просто не удостаивает быть яркой — ее ценность в другом.
К хижине подходить он не запрещал, но все и так старались держаться подальше. Люди, пережившие осаду Урту-Томгар, а ветеранов Малкольм взял с собой почти всех, косились в сторону развалюхи с откровенной боязнью, несколько раз Эйнар видел, как солдаты делали знаки, отвращающие зло. Что ж, нельзя было упрекать их за страх, пока он не проявлялся чем-то большим.