Происходящее все больше смахивало на бред. Ло заподозрила бы то ли глупую, то ли, напротив, очень умную и жестокую шутку, но ярл был пугающе серьезен. Да и не стал бы он шутить так с женщиной, связанной с ним долгом крови. Пусть и выплаченным, но сам же признал, что весь Вольфгард ей обязан. Этот долг не из тех, что можно стребовать, но…
— Маркус! — раздался на весь крепостной двор звонкий крик. — Маркус, чтоб тебя!
— Да вот оно, колечко твое. Ты смотри, какой примерный семьянин стал. Ну, если боишься, что леди обидится, так на другой палец надень. Не зверь же она — поймет. Вон, безымянный распух как. Пойдем-ка к Лестеру зайдем, а?
— Виноват, ваше величество, — отчеканил Эйнар, вытягиваясь и глядя куда угодно, лишь бы мимо болотного цвета глаз, совсем вроде бы не страшных, но…
К его удивлению, леди послушно взяла прут с мясом и пару лепешек, уложенных на оказавшуюся у запасливого Лестера тарелку. Наверное, сил упираться и спорить у магички просто не осталось. «Бывшей магички, — напомнил себе Эйнар. — Хотя какая сейчас разница? Не сказать ведь даже, что она водила тебя за нос — ты сам ни разу не задал ей прямого вопроса. Про перстень вот спросил, так леди сказала правду, что оставила его в столице. Теперь понятно, почему. Легко ли человеку, лишившемуся рук, смотреть на меч, с которым не расставался всю жизнь?»