— Верно говорят, — уронила Ло. — Приводят к уродству плода. И на беременную действуют крайне неблагоприятно.
Подняв голову, король оглядел гостью. Задержал взгляд на рубашке — Ло злорадно улыбнулась про себя — дернул уголком рта.
Эйнар замотал головой, стоило с невероятным трудом осознать, о чем говорит морок.
— Слушаюсь, господин капитан, — тоскливо подтвердил староста, понимая, что дешево отделался: комендант хотя бы не стал обвинять деревню в сообщничестве, а ведь добыча наверняка шла и сюда.
Ло прикрыла глаза, сдаваясь. Пусть делают с ней, что хотят! Несут, укладывают… Хорошо бы вымыться, но сил на это и вправду нет. И подниматься по лестнице — тоже, в этом капитан до отвращения прав. Краткая вспышка бодрости прошла, оставив чудовищную усталость, разлившуюся по телу вязким свинцовым расплавом. Она смутно ощущала, как ее вносят в спальню и кладут на кровать под аханье Нэнси… Потом она позволила себя раздеть, обтереть горячими мокрыми полотенцами, укрыть и напоить шамьетом. И, наконец, уснула, провалившись в белую пустоту, полную теплого мягкого снега.
— Мне стыдно за тебя, Тиль, — сказал Эйнар, действительно изнывая от тяжелого вязкого стыда, в котором тонул, не зная, как выбраться. — Ты приняла как врага женщину, которая не сделала тебе ничего плохого. Сколько еще мне придется просить у нее прощения? Платье — это тоже ты?