— Я бы знал, — уронил Рольфсон. — Здесь нет лекаря, они послали бы за Лестером.
К тем семи, кого они с Тибальдом положили сразу, добавилось еще десять трупов: восемь в лагере, да двое успели убежать по распадку, где их, как и было велено, положили стрелами. Еще пятерых, сразу ткнувшихся мордой в грязь и вопивших о пощаде, взяли живьем. Эйнар досадливо дернул углом рта, разглядывая перепуганных подонков, которых его новобранцы, гордясь собой, связали и притащили к капитану. Ну точно, как щенки, радостно несущие брошенную палку. Лучше бы этой пятерке подохнуть в бою. Вот и стервятники припомнились…
— Ты ни в чем не виновата, — тихо и очень убежденно сказал Маркус. — Ло, ты не виновата, что осталась жива. Никто не мог знать, что вольфгардцы применят такое. Они же никогда не использовали боевую магию. Ведьмачью, да, но не наши боевые арканы.
— Извиняться? Перед этой белобрысой? Ни за что! Пусть убирается в свою столицу и там в штанах ходит, чтоб на нее мужики слюни пускали!
— Враг, — бледно улыбаясь, ответила магичка. — Из тех давних врагов, что становятся ближе иных друзей. Глупая детская вражда, которая могла бы стать взрослой дружбой, но не успела… Будь она проклята, эта война, и все, кто захочет развязать ее снова. Я так устала терять.
— Я пошел в армию, чтобы служить своему королю и стране, — огрызнулся некромант. — Но ради Ло я устроился именно в ее полк. Притом… вы представляете, что было бы, узнай кто-то… о моих вкусах? Это Дорвенант, капитан, здесь одного подозрения в подобном достаточно для дуэли насмерть. А мне вдобавок так повезло с внешностью. Конечно, мало кто станет задирать некроманта, но достаточно грязного слуха или глупой шутки… Не убивать же какого-нибудь идиота за случайно угаданную правду? Пусть лучше думают, что Бастельеро не шляется по борделям с остальными офицерами, потому что у него ревнивая подруга-магичка.