— Один-один, — вдруг усмехнулся король. — И хватит ярмарочного балагана. Вы не такая развратная дура, какой пытаетесь показаться. Рубашка, полагаю, принадлежит лорду Бастельеро? Ваш друг еще по Академии, вы служили вместе… Остановились у него?
— Так капитану же… — растерянно отозвалась женщина.
Из хижины надрывно заплакал ребенок. И снова послышался женский крик, прерываемый каким-то бормотаньем.
Несколько мгновений Молли стояла, молча уставившись на нее. Ло буквально видела, какое кипение мыслей и чувств происходит в душе и разуме экономки. Видела — и наслаждалась. Отдать ключи новой хозяйке экономке не позволяло уязвленное самолюбие. Оставить себе не давал страх: за малейшую порчу или пропажу спросят ведь с нее. И во внезапную милость с доверием она не верила совершенно.
— Теперь семнадцать градусов. Считай по ветру, балбес! Недоучка Барготов, откат учитывай! Семнадцать, восемнадцать, двадцать три… Ниже! Градиент сбрасывай! Сбрасывай, кому говорят!
— Ну вот, — сказала она с торжеством. — Теперь солдатам не придется носить воду. Жаль, здесь нет бездаря Кастельмаро, но я попрошу Маркуса навестить его и ткнуть носом в мои расчеты, как щенка — в сделанную лужу.