— Хорошо, — отозвался он тем же напряженным тоном. — По правде говоря, у меня к вам просьба, миледи. Но я буду рад и просто совету.
Северянин молчал, разглядывая ее не нагло, но с дерзким мужским интересом, и под этим взглядом Ло немедленно захотелось сменить облегающее бархатное платье на армейский мундир. И щитом прикрыться! Но вместо этого она еще сильнее выпрямилась, напряженная, как тетива, вскинула подбородок, отвечая таким же взглядом в упор.
Он смотрел на нее с тем же отчаянием, с каким она несколько мгновений назад — на злосчастные цветы. И Ло, поймав этот взгляд, старательно не отводила глаз, боясь разорвать тонкую нить, протянувшуюся между нею и капитаном.
Она осеклась, подумав, что стала суеверной, как деревенская знахарка. Боится сказать или сделать что-то неправильно, спугнуть осторожное недоверчивое ощущение счастья, только-только примеряющееся войти в ее жизнь, как пуганая бродячая кошка, которая присматривается к открытой двери. Там, за дверью, тепло и сытно, там ласковые надежные руки, но кошка слишком долго голодала и мерзла, она не может поверить, что дверь открыли именно ей.
— Я не Блаварини, — снова всхлипнула Ло. — Лестер, меня не допустили к преподаванию в Академии. Просто выкинули как… неполноценную. Сказали, что я не смогу…
— И как вы собираетесь проводить ритуал в таком виде? — бросила она наугад. — Не припомню, чтобы фантомы могли колдовать.