– Merci, Michel, – коротко улыбнулся д'Эвре. – Comme dit l'autre, a friend in need is a friend indeed. Один вопгос для monsieur procureur. Почему вам вообще взбгело в голову меня подозгевать? Au commencement? Удовлетвогите мое любопытство.
Казанзаки почтительно взял листок и, звеня шпорами, побежал исполнять.
Ожидание затягивалось, но было совсем не скучно.
Однако вернемся к Мураду. Это был красивый, неглупый и даже весьма начитанный молодец, однако склонный к чрезмерным возлияниям и одержимый вполне оправданной манией преследования. Он с радостью вверил мудрому Мидхату бразды правления, так что все у наших хитрецов шло по плану. Но внезапный взлет и удивительная смерть дяди так подействовали на бедного Мурада, что он стал заговариваться и впадать в буйство. Европейские психиатры, тайно посетившие падишаха, пришли к заключению, что он неизлечим и в дальнейшем его состояние будет только ухудшаться.
Теперь на Варю пялились со всех сторон, и взгляды были клейкие, нехорошие. Только игрокам в кости было не до нее, да через стол, ближе к стойке, сидел спиной какой-то понурый, уткнувшись носом в кружку с вином. Видны были только стриженые черные волосы да седоватые виски.
Д'Эвре же ничего не сказал – молча стянул белую перчатку и швырнул полковнику в лицо.