– Охраняете государственные интересы, господин полицейский? – спросила Варя, решив, что уместнее всего будет разговаривать с агентом в тоне насмешливо-небрежном.
– Это, Варвара Андреевна, измена, – внезапно разомкнул уста Эраст Петрович.
– Итак, вот то, чем мы располагаем об Анваре, – зашелестел страницами генерал. – Не угодно ли записать?
– Никогда и ни за что! – заявил Соболев. – Я и сейчас в это не верю!
Теперь у Соболева забот хватало, но третьего дня его ординарец Сережа Верещагин доставил от его превосходительства пышный букет алых роз. Розы стояли, как бородинские богатыри, и опадать не собирались. Вся палатка пропахла густым, маслянистым ароматом.
– Угощайтесь, господа, пейте, – широким жестом пригласил Лукан и порывисто поднялся. – Все пойдет на мой счет. А мы с госпожой Суворовой едем кататься. Она мне обещала.