– Никто никому не должен. Я тебе не бюро добрых услуг!
– Ах, леший тебя забери, – ругается Уве и, отшвырнув пульт, кидается вслед за ней.
Уве швырнуло оземь, он помнит лишь, как распластался на пузе. Как судорожно искал ее глазами в месиве тел, но ее нигде не было. Он хотел ринуться вперед (с крыши градом сыпались, резали его колючие осколки) и не мог – словно рассвирепевший зверь навалился на него сзади. Словно сам сатана пригвоздил его, вцепился мертвой хваткой, заставляя барахтаться на полу и корчиться от унижения. Оно будет мучить его каждую ночь, до самого конца: то кошмарное бессилие.
Он слыхал про такое. Что детям дают амфетамин при каких-то психических диагнозах.
Йимми замолкает и кивает на Мирсада в надежде, что тот поддакнет.
– Мама сказала, что ты, наверное, голодный. Мы принесли тебе ужин, – с досадой поясняет старшая. – Пойдем, Назанин. – Она хватает младшую за руку и, глянув на Уве глазами полными укора, удаляется.