– Сама же знаешь, как оно бывает. Народ нынче беспардонный пошел – никакого уважения к личной жизни. Повадились шастать в чужой дом, как в собственный, в сортире закроешься – и там покою нет, – оправдывается он перед женой, откапывая мерзлые цветки и втыкая в снег свежие.
Судя по насупленному лицу, ему завтракать мороженым не разрешили.
Ворота провыли что-то вроде: «Эй! Вы еще тут?»
Уве смотрит на руку. Смотрит на журналистку.
– А я в декрете, – беспечно шлепает себя по пузу Парване.
– Я тут подумал: а не пропустить ли мне глоточек обещанного вискаря. Предложение еще в силе?