Покинув борт «Карася», Борис двинул прямиком в кузницу, услугами которой периодически пользовался Носов. Ну как кузница. Скорее уж комплексная мастерская. Тут тебе и кузня, и слесарка, и токарня.
Вскоре старики-разбойники размотали резиновый шланг, который шкипер отчего-то удерживал толстыми рукавицами. Впрочем, разгадка не заставила себя долго ждать. Он сунул шланг в проем и подал знак машинисту, а через секунду из машинного отделения «Стрижа» донеслось шипение перегретого пара, а следом – душераздирающий вопль ошпаренного машиниста. Которого добили уже через несколько секунд.
– Позволите войти, Вильгельм Альбертович? – постучавшись, приоткрыл дверь учитель.
– Алексей Петрович, дело у меня к тебе есть.
– Ты забываешь одно обстоятельство. Старую-молодую матрону. Уж кого-кого, а ее одурачить не получится.
Григорий стоял в стороне со снисходительной улыбкой, когда вдруг почувствовал головокружение. И тут же подступила тошнота. Причем столь серьезная, что его согнуло пополам и вырвало. От завтрака уже давно ничего не осталось. Так что с первым позывом наружу он выметнул одну лишь желчь. На второй заход не осталось и этого. А между тем его продолжало выворачивать. Ощущение было такое, словно он вот-вот начнет выплевывать внутренности. Голова кругом, перед взором мутная пелена и все вертится, словно он на карусели, которая пошла вразнос.