– Дорофей Тарасович, я ведь никто и звать меня никак.
В кочегарку проход через машинное отделение. По сути, они за одно, только первая все же отделена, больно грязная работа. Даже при закрытой двери вездесущая пыль пробирается и сюда. Носов, в отличие от Рыченкова, аккуратист, а потому все время борется с грязью. Выиграть в этой битве ему не суждено, но и сдаваться он не собирается.
Ч-черт! А вот этого он от себя не ожидал. Дыхание тут же сперло. По телу пробежала волна возбуждения. Сердце заколотилось так, что куда там кролику. А уж когда она испуганно выдохнула прямо ему в лицо, придушив вскрик и схватив его за плечи, прижавшись крепкой грудью… Разумеется, она была в корсете, и он не мог почувствовать через такую преграду ее тепло, как и упругость тела. Н-но… Вот почувствовал и все тут.
– А чего тебе говорить, коли в его краях их нет? Редкость они. Потому как преступление это против устоев. Так что по всему миру их отлавливают и казнят нещадно.
– Я понимаю, – кивая в такт словам директора, произнесла женщина.
С аварийным запасом оказалось не столь радужно, как хотелось бы. Анкерок катера был заполнен под пробку и вода в нем была не тухлая, что не могло не радовать. Неприкосновенный же запас серьезно пострадал. Как видно, кто-то из команды повадился подъедать припасы, а потому продовольствия сохранилась едва ли треть от положенного. Конечно, их не десяток, а только трое, но хорошего все одно мало.