– Казнь-то у нас есть. Иное дело, что живота не лишают. Но тех, кто на устои посягает, это не касается. Причем достается и тем, кто их услугами пользуется, и за недоносительство. Правда, тут уж каторга. Вот так-то. Потому Игнат Владиславович и слышать об этом ничего не желает.
Следующие два часа он просидел над раскраской, дойдя до середины брошюры и получив на выходе в общей сложности восемнадцать очков. Н-да. Результат, мягко говоря, не впечатлял. Но Борис верил, что успех скромный лишь пока. Глупо ведь ожидать немедленного прорыва, едва сделав первый шаг.
Свернул интерфейс и, сам не зная, отчего, взялся за доску для рисования. Вооружился мелком и крупными штрихами нарисовал кульминацию своего поединка с Андреем. Вышло, конечно, грубовато, но вполне узнаваемо. И тут же перед взором побежала строка.
– И что вы об этом думаете? – спросил Васин, когда они уже катили в паромобиле.
– Ну что, пришел в себя? – грубо пнув его по ноге, поинтересовались на английском.
Цена кусалась. Шутка сказать, но батя, работая молотобойцем, зарабатывал меньше. Но тут это нормально. С другой стороны, припомнил свое детство. За первый в его той, прежней, жизни велосипед отец отдал две трети своей зарплаты. Зарабатывал он, конечно, не так много, но и уровень производства не стоит сравнивать. Сейчас этот девайс является едва ли не роскошью.