Передвигаться я старался по открытой местности, ища для себя максимальный обзор территорий. Любой Дом Матери становился не только желанным пристанищем, где можно уделить немного времени общению, но служил точкой безопасности, готовой принять нас в случае приближающейся погони. Совершенно не удивлюсь, если припершиеся по наши души первым делом попробуют атаковать, тем самым нас разделив. Мне воскресать неделю, Ай — час.
Львы — это не только свирепость, сила и плотоядность. Это еще такая мелочевка как прайд. Они, суки, живут большой и дружной семьей, умеющей и любящей работать в команде. Один самец на семь-двенадцать самок семейства местных альфа-хищников. "Стальные" статусы.
— Народ, — сказал я достаточно громко, чтобы меня услышали все. — Минутку внимания. Мне есть что сказать тем, кто сегодня не работал и не получил порцию еды. Кое что важное.
Когда то ее звали Мириам Джонс. Все свои сорок восемь лет, начиная с рождения, Мириам прожила в районе Адской Кухни, города Нью-Йорк. Судьба к ней никогда не поворачивалась лицом, включая и сам факт появления на свет. Ее мать, темнокожая афроамериканка, отличавшаяся легким поведением и корыстной любвеобильностью, зачала ее в молодые годы. И из лотереи возможных отцов победителем вышел шведский турист, возжелавший, видимо, на старости лет, познать другие народы мира. По всякому. От обоих родителей мисс Джонс с лихвой взяла лишь два качества — выдающиеся физические формы и не менее заметную уродливость. Как то не так скрестились гены беспутной американки и блудного шведа, породив мощную и крепкую мулатку с таким лицом, что копы начали хвататься за оружие еще в те дни, когда Мириам ходила в школу.
Обнаружил себя валяющимся в позе эмбриона под стеной Дома Матери. Мокрым и дрожащим, с головой, на которую была намотана какая то мягкая трава. Водоросли?
Плохо дело, вариантов нет. Я совершил следующий прыжок, уворачиваясь от другой вскрикнувшей твари и проорал Митсуруги команду — "Улетай!!".