– Почему не поставили в известность меня?
Я выскочил из-за тумбы и, извлекая из кармана пистолет, зашагал к дому. Пока дошел, Азеф, а это был он, успел спуститься и подхватить саквояж. Меня он по-прежнему не видел, поскольку стоял спиной.
«Только что ко мне в штаб явился германский парламентер, полковник Генерального штаба фон Бюллов. Сообщил, что в Берлине случился переворот. Убиты император Вильгельм и его старший сын. Остальные дети императора отреклись от престола. В замятне погибли Гинденбург и Людендорф. Временное правительство объявило Германию республикой. Немцы предлагают прекратить боевые действия и приступить к переговорам».
– Можно и кулебяку, – кивнул Прохоров и привстал на сидении. – Гляди, кажись, ворота открыли!
Гинденбург повернулся и вышел из кабинета императора. В приемной к нему метнулся Людендорф. К императору они прибыли вместе, но тот пожелал принять только Гиндербурга.
– Вы правы, – согласился Смирнов. – Однако будьте настороже. Предчувствие у меня нехорошее. Оно меня никогда не подводило.