– Пусть знают! – фыркнула Лиза. – Тем более что оно так и есть. Или ты думаешь, я полюбила посредственность?
– Да-а… – протянул напарник. – Все бока отлежал, но революционера выследил. Взяли голубчика.
– Что есть, то есть! – кивнул Мещерский и отодвинул опустевший стакан в подстаканнике. – Рад был познакомиться с вами, Николай Павлович. Больница у вас замечательная. Везде чистота и порядок, пациенты досмотрены, персонал умелый. Видно, что болеете за дело. Если будет нужда в чем, обращайтесь без стеснения.
Все ясно. В Москве галл освоил апарат Илизарова, теперь переймет методику удаления простаты через промежность и получит массу пациентов. Разбогатеет. Французы умеют считать деньги – лучше, чем кто-либо в Европе. Гобсек, ставший символом жадного ростовщика, француз по происхождению, если кто не знает. Ладно, мне-то что?..
В Париж мы возвращались затемно, но не поздно. После моего выступления нас с графом настойчиво приглашали остаться, но я отговорился важным свиданием, при этом подмигнул баронессе. Она вновь показала лошадиные зубы и милостиво отпустила нас. Французы такие вещи понимают, даже лесбиянки. Тем более я не соврал – женщина меня ждала, даже две.