– Поднимите девочку рубашку до подбородка и усадите ее.
Сам князь, к сожалению, на торжестве не присутствовал. Г-н Бергер объяснил это занятостью врача, который с утра до вечера оперирует раненых русских солдат и офицеров, которых везут с фронта. В то же время он успокоил присутствовавших заверением, что лечить детей в его клинике князь продолжит, добавив, что занимается тот этим бескорыстно, не требуя за исцеление даже малой платы. Единственным условием лейб-хирурга было помещение в клинику всех больных детей – как состоятельных, так и недостаточных родителей…»
– Погодите, ваше императорское высочество! Не сейчас. Я распоряжусь, чтобы вашего жениха перенесли в отдельную палату, устроили на койке, приставили сиделку. Тогда и присоединитесь к ней. Господа! – повернулся он к мундирной толпе. – Прошу покинуть госпиталь. Новость вы слышали, остальное – наша забота. Князь перенес тяжелую операцию и очень слаб. В таком состоянии опасна даже малейшая инфекция.
Каждому из представляемых служителей князь пожимал руку, не миновав даже санитарок и кухарки, что вызвало у Ропшина неподдельное изумление. Чтобы генерал и вельможа удостаивал простых людей такой чести! Подчиненные тоже терялись и робко тянули гостю руки. Тот же, нимало не смущаясь, тряс их и говорил: «Очень приятно!» После того, как представление завершилось, повернулся к Ропшину.
– Зачем это, Валериан? – насторожился лайм.