– Пусть так, – кивнул немец. – Студенты между собой действительно зовут Бауэра «Жирный Вилли». Он и вправду трусоват. Но как объяснить тот факт, что в документах Мюнхенского университета нет упоминаний о Довнар-Подляском?
Прохоров вскочил. Навстречу коляске князя мчался экипаж. Двое пассажиров в ней, вскинув руки с тяжелыми пистолетами, палили из них, не переставая. Свалился на мостовую кучер князя, откинув в сторону руку с намотанными на нее вожжами. Они натянулись, заставив лошадь остановиться. Все это произошло в считанные мгновения.
– Кто? Революционеры? Так они у меня вот где! – Заварзин сжал кулак. – С началом войны сидят, как мышь под веником.
– Подчистили. Идет война, для Германии неудачная. В такой ситуации начинают искать шпионов: народу нужно объяснить поражения. Зачем руководству университета неприятности?
– Именно, государыня. Джеймс всего лишь пешка. Наказать его все равно, что отшлепать пол, о который ушибся ребенок, или поломать ружье, из которого застрелили человека. Ответить должен тот, кто отдал приказ.
За окнами стемнело. Мэгги зажгла на прикроватной тумбе бронзовую лампу с абажуром персикового цвета. Освещение в отеле было новомодным, электрическим, но Мэгги умела с ним обращаться – такое же имелось в доме, где она служила.