— Заткнись! — Она бросила в меня комом моей одежды. — А пока одеваешься, расскажи мне вот что. Почему ты начал писа́ть?
Баночки под окурки ни на одном лестничном пролёте не обнаружилось. Так я и шёл с дымящимся бычком до самого выхода. А на лавочке у подъезда обнаружил ту самую бабульку. Она уставилась на меня цепким, ничего не упускающим взглядом.
— Кого нет? — спросил Гоша и, не дожидаясь ответа, сказал: — Я этой зимой с перил прыгну, отвечаю!
Зашумела вода. Я на цыпочках вбежал в спальню, опустился на колени и заглянул под мамину кровать.
Ну и да, Катя. К ней вернулась улыбка. Слабая и нежная. Я хотел сделать из неё бойца — не сделал. Ей не пришлось учиться летать — пока хватает и моих способностей. И я буду рядом, пока могу. Слава тебе, Господи, за это счастье. Пусть ей и никогда не придётся быть сильной. Пусть силы не покинут меня. А она будет ангелом, и серость её не коснётся.
— И чё тут трёмся, а? — рыкнул на странно неподвижных и молчаливых пацанов.