Я открываю дверь. За дверью — Гоша. Лицо такое, какое полагается пацану, когда он узнал что-то сногсшибательное.
Эту «взрослую» трясло так, словно она только что в аду побывала. И голос дрожал так, что слова она глотала. Мне помощь особенно не нужна была, но я всё равно взял её за руку — чисто чтоб успокоить.
— Немного — да, есть такое, — признал я. — Ну а как? Сколько вместе прожили. Я вообще-то привязчивый.
Стихи, которые написал Семён, написаны Артёмом Тимерезовым. Кто это такой? Один человек. Я его не люблю, но иногда приходится терпеть. Однажды я спросил, нет ли у него совершенно дурацких, убогих, днищенских стихов о неразделённой любви. Он с радостью выдал мне образец и разрешил его использовать.
Я молча расстегнул сумку, выудил скуренную наполовину сигаретку.
— Перестань, — сипло сказал я. — За такие стихи срок давать надо…